[indent] По пальто стекают капли воды, и Ёнхо ежится, кутаясь в свои тонкие вещи сильнее, перебирая зубами промозглый воздух Сеула, не веря своему "счастью". Еще утром было солнечно, и день обещал быть даже теплым, насколько это возможно для начала февраля в Южной Корее. Еще утром он выглядывал в окно, открывал его настежь, пуская в пустую квартиру яркие потоки переливающегося на солнце воздуха, с запахом жухлых листьев и влажного холода. Еще утром Ёнхо жмурился от яркого солнца, как кот, грелся, сидя на подоконнике и смотря вниз, на проезжающие мимо машины, на спешащих прохожих, на кота в соседнем доме, что точно так же грел свои косточки, лениво зевая. Сейчас же Со отряхивает полы своего пальто от дождя, Сушит пальцами влажные волосы и неловко стучит зубами от пробирающего до костей холода.

[indent] Попасть под дождь не было в планах Ёнхо, как и простыть на несколько дней вперед. Ему нельзя, от того он греет озябшие пальцы, складывая ладони вместе и выдыхает на них разогретый легкими воздух, а после и вовсе заказывает себе кофе в одной из кофеен в зале ожидания, не ради напитка, а ради тепла, которое оно отдает через бумажный стаканчик. На табло светятся разноцветно рейсы, прибывшие, улетевшие, задержавшиеся. Сингапур стоит в самом низу экрана, последней строкой, без задержек, с двухчасовым окном ожидания. Со приехал раньше - хотелось поскорее увидеть своего малыша. И пусть до долгожданной встречи еще несколько часов и несколько стаканчиков сладкого кофе, он подождет.

[indent] Они расстались, кажется, только вчера, но Ёнхо кажется, что с того момента прошла целая вечность. Они были порознь каких-то десять дней, а для него прошло, кажется, несколько лет. Джонни никогда не думал, что будет скучать по кому-то настолько сильно, что захочется лезть на стенку, не думал, что скучать можно настолько сильно, чтобы целыми днями напролет смотреть в одну точку и не делать ровным счетом ничего. Ёнхо думает, что так себя, должно быть, чувствуют люди без смысла жизнь - ты просто существуешь, болтаешься в подвешенном состоянии из одной точки пространства в другую, без цели, без стимула и каких-либо чувств. Возможно, Ёнхо драматизирует, возможно, он просто втрескался по уши, упал в человека настолько глубоко и так сильно приложился головой, что не в состоянии более думать разумно.

[indent] Ёнхо и не хочется.  Всё, что ему необходимо, всё, чего ему хочется, сейчас летит где-то над над Пусаном, подлетая к Сеулу. И, кажется, Со сойдет с ума раньше, чем колеса самолета коснуться посадочной полосы.
Оглядываясь назад, Ёнхо понимает, что десять дней разлуки пролетели быстро ,как и положено дням, но каждый из них тянулся неимоверно долго, как и положено ожиданию. Со был занят тем, что писал, точнее старался выдавить из себя хотя бы три предложения за час, что порой давалось ему с трудом. Со был занят, думая о Тэне, о его опасной работе, переживая, думая о них, об их отношениях, о том, что будет дальше. В голове у Джонни рождались идеи и гасли, как галактики, пожираемые черной дырой. В его голове множились идеи и тонули в ощущениях реальности мечты, так и не сделав даже пары движений в заплыве к финишной черте. Единственное, к чему за последние десять дней смог прийти Со, так это к решению плыть по течению. Отдаться на волю случая, передать бразды правления судьбе, и пусть жизнь сама рассудит, сама решит, куда повернет их совместное путешествия и разойдутся ли их дороги когда-нибудь.

[indent] Номер рейса из Сингапура поднимается на первую строчку, в самый верх экрана, и Ёнхо спешит к месту встречи пассажиров, к выходу после таможенного контроля, крепко сжимая в руке промокший букет белый лилий. Почему-то именно эти цветы ассоциируются у него с Тэном, вызывая легкий трепет внутри и погружают своим ароматом в чувство безопасности и комфорта. Прямо как с Тэном, когда он рядом. От того Со не нервничает, когда двери разъезжаются в стороны, и уставшие, вымотанные длительной дорогой пассажиры устремляются потоком к выходу, на встречу дождливому Сеулу, что рассесться по такси и вагонам метро, что унесут их в уют и тепло родных стен.

[indent] Ёнхо замечает знакомую фигуру сразу, и двигается на встречу, прорезая толпу своим ростом, своей походкой человека, знающего, зачем он идет и чего хочет. Со сжимает Тэна в своих крепких, но нежных объятиях, позволяя себе прикрыть глаза и уткнуться носом в копну темных волос, жадно вдыхая запах такого уже давно родного человека. Весь холод, скопившийся в душе ранее, постепенно уходит, тает как лёд на солнце, и Ёнхо позволяет себе вольность - он целует Тэна в губы, смазано, коротко, но со всей нежностью, на которую способен, а после обнимает за плечи, пряча от посторонних, закрывая собой.

[indent] - Я безумно соскучился.

[indent] Со перехватывает сумку Тэна, грузит её после на заднее сидение своей машины, и помогает открыть дверь, пропуская тайца вперед, бережно придерживая его куртку, которая даже не застегнута, несмотря на сеульскую прохладу. Он прекрасно помнит, из-за чего Тэн вернулся домой раньше срока, прекрасно помнит и то, как переживал, получив поздним вечером сообщение. Помнит, как не находил себе места, умом понимая, что травма относительно легкая, что могло бы быть хуже, но сердцем чувствуя дрожь и страх за дорого и близкого себе человека. Ёнхо помнит, как мотался по аптекам, покупая лекарства, самые редкие, зато самые действенные. Помнит, как чуть ли не маниакально убирался в собственной квартире, приводя её в идеальный порядок, чтобы принять Тэна к себе, сразу же решив, что он будет жить у него, пока не поправится.

[indent] - Как ты себя чувствуешь, милый? Сейчас что-то болит? Я прихватил несколько обезболивающих, не знаю, какие ты обычно пьешь, поэтому положился на советы из Интернета.

[indent] Они выезжают на трассу, что ведет из аэропорта Инчхона в Сеул, принимает крайнюю полосу и переводит машину на среднюю скорость, ведь Ёнхо не хочется, чтобы Тэну было не комфортно от тряски, чтобы у него что-то болело сильнее, чем оно уже болит.

[indent] - Я прикупил кое-каких лекарств, мази, таблетки, даже инъекции...Так что на сегодня у нас есть всё необходимое, а завтра уже отправимся в госпиталь, я нашел один, где как раз специализируются на подобных травмах.

[indent] Со скорее всего в глазах Тэна сейчас кажется наседкой, папой и мамой в одном лице. Он хлопочет, говорит, не замолкая, вываливаю всю информацию. Он беспокоится, переживает и места себе не находит, но внешне лишь улыбается мягко, сжимая руку Тэна в своей, стараясь согреть его тонкие и холодные пальцы.

[indent] - Завтра заедем к тебе, возьмем всё, что тебе нужно на несколько недель. Я подумал, что будет лучше, если т поживешь немного у меня, тогда я смогу быть спокоен, что ты накормлен и тепло одет и вовремя принимаешь лекарства.

[indent] Дорога кажется Ёнхо унылой, серой и мокрой. Ему кажется, что холод постепенно пробирается в машину, от того включает подогрев, думая лишь о том, чтобы с Тэном всё было хорошо, чтобы он согласился с предложением переехать, пусть и на время, и не стал бы устраивать сцен. Со не знает, способен ли таец на подобное, но всё же решает подстраховаться.

[indent] - Ты ведь не против?

Енхо хочется стукнуть себя по голове или, что действеннее, приложиться этой самой головой к стене несколько раз, чтобы выбить оттуда всю дурь. А еще ему безумно стыдно за свое поведение, странное, необъяснимое, и такое непонятно, что становится неловко при одном только взгляда на недоумение, что читается на лице Тэна, когда Со вываливает на него всю свою гипертрофированную заботу. Он и вправду не думал, как подобное поведение смотрится со стороны, но теперь ему понятно, что крайне странно.

Они с Тэном даже не решали, что встречаются. Всё случилось само собой, просто произошло, просто случилось. Они стали видеться чаще, подолгу говорить по ночам перед сном по телефону или скайпу, и однажды Со в кафе сделал заказ для себя и своего "парня". Тэн тогда просто улыбался, пряча лицо в объемном шарфе, но покрасневшие кончики ушей выдавали его с головой. Вот так просто они стали парой, и даже не обсуждали это толком, просто приняли факт как что-то само собой разумеющееся, будто иначе быть и не должны было.

Ёнхо улыбается своим мыслям, понимая сердцем, что где-то так было прописано, в некой книге судеб, на изнанке бытия, в летописях будущего. Возможно он - неисправимый романтик, но ему и вправду хочется верить, что с Тэном они встретились не случайно, не случайно сели в один и тот же вагон метро, оказавшись рядом. Не случайно они любят сладкие напитки и длинные зимние вечера. Не случайно они подходят друг другу так же, как два кусочка пазла, вместе создавая что-то новое, красивое, завораживающее. И Ёнхо хочется верить, что они склеились вместе надолго, если не на целую вечность.

- Я люблю тебя.

Он выдыхает это внезапно, будто освобождая себя от тяжелого груза, хотя на самом деле чувствует себя в этот момент легче пера. Ёнхо смотрит на Тэна слегка испуганно, понимая, что, наверное, рано, что, скорее всего, опрометчиво, но он не может ничего с собой поделать, со своим вдохновением, что стоит сейчас перед ним в его футболке, что велика, как платье, прикрывая чуть ли не до середины бедра, свисая с плеча и оголяя тонкую ключицу. Ёнхо взгляд отвести не может от точеного силуэта, от красивого изгиба губ, от блеска любимых глаз, и потом обнимает своё сокровище, прижимает к себе и губами к губам жмется, целуя мягко, не настаивая, лишь пробуя будто. Со чувствует вкус курицы и какао, улыбается, понимая, что вкус этот останется у него в памяти как нечто только им двоим понятное и трепетно хранимое.

- Я бы хотел, чтобы мы официально встречались. Я понимаю, что мы уже, но я имею в виду прям официально, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Со смотрит в глаза Тэну, улыбается какой-то глупой, но такой счастливой улыбкой, как видит легкий кивок головы, и после стискивает хрупкое тонкое тело в объятиях, не забывая о травмированной руке.

- А теперь тебе и вправду надо отдыхать, детка. Но сначала в душ. пойдем.

Джонни заводит Тэна в ванную комнату, помогает ему стянуть вверх одежды и расстегнуть брюки, оставляя его в одном только белье, и даже от этого зрелища у него появляется румянец на щеках, а ладони становятся влажными. Тэн безумно красив, и его тело, не смотря на шрамы и синяки, выглядит потрясающе, а за цвет медовой кожи можно убивать, вот только они не на той стадии отношений, когда можно настолько беззастенчиво рассматривать свое парня, раскладывая его на первой попавшейся горизонтальной поверхности одними только глазами.

- Я подумал, что душ будет лучшей альтернативой, потому что в ванну трудно забираться и выбираться с твоей рукой...поэтому, может быть завтра или на днях? Куплю свечи, соль и пену для ванны, чтобы ты мог расслабиться и хорошенько отдохнуть.

Ёнхо торопится покинуть ванну, потому что ему неловко, потому что еще немного, и у него кровь отольет от лица и уйдет туда, куда не нужно в данном случает. Со не хочется портить момент, не хочется портить то, что между ним и Тэном уже есть, потому бежит на кухню, утыкаясь взглядом в небольшую гору грязной посуды, понимая, что это отличный способ отвлечься, и к тому момент, как Тэн выходит из душа, распаренный и с влажными волосами, кухня практически сияет чистотой, и нигде нет ни единного пятнышка или грязной тарелки.

- Быстро ты. - В голосе Со звучит тепло, и сам он улыбается, смотря на парня перед собой, что похож сейчас на сонного котенка, которого хочется схватить в охапку, свернуться вокруг него клубком и так спать вместе, пока не наступит весна. - Пойдем, я покажу тебе спальню.

Блинчик, пышный и горячий, взмывает в воздух одним легким движением лопаточки, и падает обратно на шипящую поверхность сковородки, скользит по ней, описывая круг, как фигурист по катку, и замирает рядом со своими собратьями, размеренно и спокойно принимаясь шипеть в разогретом масле. На тарелке рядом с плитой уже возвышается горка блинов, пухлых, сделанных в лучших традициях американской кухни. По ним стекает сироп вперемешку с топленым масло, а по краям тарелки лежат спелые ягоды малины и черники, которые Джонни достал с большим трудом в одном из лучших (и самых дорогих) супермаркетов Сеула.

Возможно, в параллельной вселенной Джонни Со - известный фуд блоггер, он ведет свой инстаграм и у него несколько сотен тысяч подписчиков на канал Youtube. Тот Джонни сейчас, скорее всего, забывает о последней порции блинов, бросая их сгорать до тла на сковородке, потому что слишком занят фотосессией. Он, наверняка, бегает вокруг стола посреди кухни, выбирая лучший ракурс и преломление бликов света, чтобы сделать самый лучший снимок блинов, которые, несомненно, принесут ему много лайков и призвание мировой общественности обжор.

Реальность Джонни же такова, что ему не нужно делать сотни фотоснимков, не нужно выкладывать блинчики в идеальную по пропорциям горку. Ему не нужно по феншую устраивать ягоды, и точно нет необходимости проверять свой телефон на наличие уведомлений с бурной реакцией от подписчиков. Все, что необходимо Джонни - так это чтобы блины оказались вкусными, а его старания не прошли зря, и Тэн, проснувшись, оценил завтрак, приготовленный с любовью и желанием сделать приятное.

Кухню наполняет музыка, и она звучит на грани слышимости, но слух Со уже привык, он обращен к мелодии, старой, как он сам, к мелодии, под которую он, будучи маленьким ребенком, танцевал с мамой. Бонни Тайлер поет о том, что её нужен герой, и Ёнхо вспоминает, как он, четырехлетний, с картонной маской на лице и плащом из простыни прыгал на диване, подкидывая руки вверх, а его мать рядом танцевала, смеясь. Она называла его "своим героем", а после они вместе шли на кухню, чтобы приготовить тесто и испечь порцию блинчиков, одну на двоих. Раньше Джонни только облизывал ложки и таскал огненные, обжигающие лакомства прямо из сковородки, теперь же он сам умеет их готовить, чуть ли не лучше собственной матери.

Плита выключается с тихим, мерным щелчком переключателя, и Со накрывает две тарелки с блинчиками двумя тарелками большего размера, чтобы сохранить тепло по максимому. Тэн наверняка еще спит, и у Джонни нет никаких моральных сил и прав будить его, учитывая, что его парень безумно устал после перелета, работы перед этим, болезни и эмоционального истощения. Поэтому Джонни продолжает порхать по кухне, насколько это возможно с его габаритами в сравнение с размерами самого помещения. Он моет лопаточку и тарелки, миску из-под теста, пританцовывая под мелодию, что льется из динамика его телефона. Он крутит бедрами так, будто в нём проснулась испанская кровь, мычит под нос строки из песни, которые толком и не помнит, и продолжает кружиться от раковины в сторону стола, а после к окну, решая, между делом, полить кактус, что пылиться в углу подоконника.

Со настолько занят собственными мыслями, настолько увлечен ритмом музыки, что не сразу замечает появление на кухне еще одного человека, но вздрагивает, слыша голос, хриплый ото сна, но такой милый, что по телу идет волна из мурашек, заставляя сердце ускоренно биться в груди.

- Доброе утро, милый.

Джонни улыбается, вытирает полотенцем руки, и только после обнимает своего парня, прижимая его хрупкое тонкое тело бережно к себе. Он целует его в макушку, носом зарывается в гнездо из волос, смеется тихо тому, насколько Тэн теплый, насколько сонный, и насколько сильно он похож на котенка в этот момент. Со вдыхает запах родного тела, от которого веет сном, комфортом и тем, что Джон охарактеризовал, как Дом, и после губами прижимается к его виску, улыбаясь, заглядывая в сонные, но такие безумно красивые глаза.

- Надеюсь, тебе спалось хорошо на новом месте. Я не знал, чего бы ты хотел на завтрак, поэтому приготовил то, что умею...  - Со улыбается слегка смущенно, устраивая свои ладони на талии Тэна, большими пальцами выписывая круги на теплой медовой коже его живота. - Иди в душ, а после я сделаю нам по чашке вкусного травяного чая, придающего сил.