На самом деле, Лукас не очень-то и помнит, как оказался во дворце императора Мин, одетый по последнему писку моды четырнадцатого века, с катаной за пазухой и огромной расписной вазой в руках. Руки, что хорошо, не дрожат, иначе бы всё это богатство давным давно рухнуло бы на пол, разбилось бы вдребезги и огласило всем в запретном дворце о том, что у них в гостях горе-воришка. Возможно, будь Лукас чуточку умнее, он бы не скакал между временными отрезками с такой частотой, используя сделанный на коленке браслет для перемещений в воронке времени.

Кратковременные провалы в памяти обычное дело для незаконных путешественников во времени. Они не принимают те препараты, что настоящие агенты, они не имеют доступа к туннельной технологии Министерства, они скачут как бешеные кузнечики по пять раз на дню, когда допустимая норма один скачок в три дня. Лукас один из тех, кого называют перебежчиками. Когда-то он был агентом времени в Министерстве, видным, способным, подающим надежды.

Лукасу пришлось бросить всё, когда у него заболела сестра. Серьезно, страшно, какой-то идиотской болезнью, известной на старой Земле. Лукас названия не запомнил, потому что лекарства от неё нет. Ученные первой волны не привезли с собой ничего, потому что практически все болезни на Земле к тому времени победили. Даже насморк исчез. Ученые второй и третьей волны уже не беспокоились о вакцинах. Они бежали с Земли, что была покрыта огнем, как огромный раскаленный шар. Они бежали от смерти, но нашли её на новой Земле, на новых планетах и в новых мирах. Лукас из двадцать шестого поколения тех, кто когда-то преодолел полотно космоса и оставил позади страхи и прошлую жизнь. Лукас наследник тех, кто смог выжить, кто смог населить собой несколько сотен галактик, проникая как зараза сквозь звезды и квазары, строя свои города и насаживая собственные правила.

Правда в том, что люди всё равно остались людьми, не смотря на расстояния, их разделяющие, не смотря на привычки, вновь приобретенные.Люди не смогли побороть старые устои, правила, комплексы. Сама жизнь не слишком-то и поменялась, лишь модернизировалась и мимикрировала в новый мир. Поэтому Лукас и рос в неполной семье. Именно поэтому Лукас еще в детстве потерял мать. Именно поэтому Лукас сейчас теряет сестру, становясь на скользкий путь, лишь бы найти немного денег для лечения, которое не принесет видимого результата.

Лукас верит в чудеса. Сейчас же он на них откровенно молится, стараясь слиться с шелковой занавеской, притворяясь предметом интерьера, потому что шаги дозорной охраны всё ближе. Лукасу-то и ваза эта особо не нужна. Конечно, он может мотнуться с ней в век двадцать первый и второй и выставить её на аукцион, срубить Земного бабла и пошиковать недельку-другую где-нибудь на Барбадосе, но. Земные доллары и евро невозможно поменять на кредиты, а в его домашней галактике такие вазы идут разве что на корм зоргам. Потому спасибо за предложение - но нет, не надо.

Охрана всё ближе и ближе, и что самое неприятное - Лукас не понимает ровным счетом ничего в их наречии, от того ладони начинают потеть, а колени предательски подкашиваться. Возможно, не стоило пить вчера те три рюмки альфактиринской настойки, но уж больно она, стерва, хороша была. Возможно, Лукасу не следовало прыгать пять раз за последние три дня. И уж точно Лукасу не следовало ронять дорогущую вазу ручной работы, привлекая тем самым внимание не только охраны, но и нескольких десятков придворных.

Лукас завороженно смотрит на осколки фарфора, что рассыпаны по всему полу в радиусе нескольких метров от его ног. Дребезжание реально успокаивает, и он не сразу понимает, что надо уносить ноги, благо, ноги у него длинные, в отличии от жителей поднебесной. Лукас петляет коридорами, старается запутать преследователей и даже практически сбивает с ног двух молоденьких девушек, разукрашенных по самое не балуйся. Они что-то щебечут в след, явно обсуждая его заметный рост, ярко выделяющий его на фоне остальных мужчин дворца, а там и целой империи.

Дверь за спиной закрывает с еле уловимым скрипом, и Лукас жмется широкой спиной к неширокой двери, старается дышать реже, тише, дабы не выдать собственное присутствие. Его скоро бросятся искать, проверять комнаты, просматривать все тюки и отверстия, поэтому времени терять нельзя. Сердце всё еще бешено стучит, заходится в груди, и практически выскакивает через клетку ребер, когда Лукас слышит скрип другой двери и видит фигуру, в одеянии самурая, только более искусного и тонкого. Глаза подводят, фигура кажется знакомой. До боли знакомой. Лукас пару раз мотает головой для точности, прицеливает взгляд карих глаз и позволяет уголкам губ дернуться в подобии улыбки.

- Привет, Тэн. Какими судьбами?

Лукас смотри на красные пятка крови, погребальными маками проступающие сквозь старинную одежду, смотрит на то, как мгновенно начинают дрожать пальцы, смотрит на то, как близкий, пусть и такой далекий ему человек, теряет свою часть и, возможно, готовится потерять нечто большее. Жизнь. Лукас смотрит на то, как она медленно, но уверенно вытекает из человека напротив, видит ,как его зрачки тухнут, как вселенные на их дне превращаются в черные дыры. Лукасу страшно. Озера в глазах замерзают так быстро.

Пальцы сами находят пальцы Тэна сплетаются с ними, не отпускают, держат крепко, так, будто от этого зависит всё мироздание. Лукасу сейчас никакие инопланетные сокровища не нужны, никакие кредиты, ни марсианское золото, ни венерианские алмазы. Всё, что ему хочется сейчас, всё, чего хотелось всегда, эти последние пять лет, держит его за руку, сжимает крепко, ведет вперед. Спасает. Тэн отдает свою славу, репутацию, силы на то, чтобы спасти их обоих, чтобы спасти Лукаса, и тому от этого не легче, напротив, где-то в районе сердца колется острыми иглами, не давая возможности спокойно вдохнуть.

В голове звучат набатом слова, тихий вопрос, который звучал несколько минут назад так громко, что барабанные перепонки рвались на ошметки. Слова режут душу, бьют по сердцу, заставляя и его кровоточить. Больно. Лукасу больно признать, что он ушел, бросил всё - карьеру, закон, любимого человека, чтобы...спасти другого. Из двух близких ему людей пришлось выбирать того, кто ближе. Хана - его родная сестра. Тэн - его вторая душа. Лукас думал, знал, что сестра должна жить, что она должна создать семью, должна быть счастлива. Должна заниматься тем, о чем мечтала, быть той, кем всегда хотела. И Лукасу казалось, что его жизнь не такая уж и большая цена за это.

Сейчас же он держит в руках самого дорогого себе человека, самого ценного во всех галактиках, во всех вселенных, и чувствует, как кожа на пальцах пропитывается кровью. Лукас чувствует, как ком предательски подступает к горлу, как слезы на глаза наворачиваются, и ему уже плевать на бегущую стражу, на врезающиеся рядом с ними в землю стрелами. Пусть их хоть огнем сейчас в круг возьмут - Лукас даже пальцем не пошевелит. Он взглядом мутным, злым, лишь по сторонам смотрит, подмечая детали, находя выходы, решая, что делать дальше, как вывести их обоих без минимальных потерь. Лукас видит разбросанные кирпичи от  дыры, пробитой в стене, вводит данные на своем браслете-вотрексе, отсылая микроволны в нужные точки, нагревая камни так, что спустя минуты они разлетаются на куски, шрапнелью вбиваясь в тела не ожидавших подобного солдат.

- Я тебя так просто не оставлю. Держись крепче, агент десять.

Лукас позволяет сееб улыбнуться, впервые за последний час, поднимая Тэн на руки, осторожно, как самую дорогую в мире ношу, прижимает к себе бережно его такое маленькое сейчас тело, и бегом направляется к торговым, как ему кажется, воротом. Охраны на пути нет, они все сбежались на крики о помощи своих людей, что лежат побитыми вдоль стен дворца, истекая кровью. Некоторым из них уже не помочь. Минуя раскрытые пустые ворота, Лукас впервые за долгие годы думает, что аутентичность и желание вписаться в историческую среду могут выйти ему боком, и что больше подобной ошибки он не допустит. Он будет брать с собой броню, купленную за бешеные деньги на черном рынке Сарагота, будет брать с собой портативное оружие, купленное там же. И плевать на временные петли и разрывы в материи времени, если это может стоит жизни кому-то настолько близкому его сердцу.

Они добираются до небольшой хижины на окраине близлежащей деревни относительно быстро и, что самое главное - незамеченными. Солнце уже клонится к закату, а день - к концу, и Лукас искренне радуется тому, что ему больше не придется возвращаться в древний Китай. Никогда. Правда, в нем придется задержаться, чтобы поставить Тэна на ноги, вылечить его, зализать раны и откормить, а то уж больно тощий, даже в своей огромной броне.

Оказавшись в хижине, которую Лукас выкупил у местных жителей, он тут же укладывает Тэна на кровать, не самую удобную, но зато самую необходимую сейчас, ставит котелок на огонь, что разводит электронными спичками, и принимается стягивать с агента одежду. У Тэна глаза прикрыты и его явно лихорадит, от чего у Лукаса сосет под ложечкой. Он мочит полотенце, прикладывая его к ранам, обтирает, стирает засохшую кровь, и только после осторожно, прикладывает нанонеоновый пастырь, закрывая им раны. мера временная, но Лукасу выбирать не приходится. Он укладывает на лоб Тэну полотенце, холодное, влажное, чтобы хоть как-то облегчить жар, снимает свое потрепанное и грязное кимоно, кидая его в огонь. Переодевается, жмет пару кнопок на вортексе и исчезает, буквально на секунду, возвращаясь по собственным меркам спустя пять часов. В его сумке теперь новая, чистая одежда, скроенная по последним космическим технологиям, не пропускает жару, холод, спасает об обезвоживания и еще сотня другая способностей. В сумке лекарства, мини хирургическая лаборатория для прыгунов, еда и вода, насыщенная нано частицами.

Лукас не врач, далеко не специалист, да и пальцы у него грубо сделаны, не для игл и ниток, ни для тонких операций, но он старается. Он наносит на раны специальный гель, который должен впитаться в клетки, восстановить, вырастить новые, он прикладывает к ранам после искусственную кожу, пришивая его по инструкции, вложенной в коробку. Он колет Тэну с десяток уколов, полных витаминов, антибиотиков, восстановителей крови. Лукас перемазывает все свои руки в крови, и ему кажется, что ее он никогда не сможет отмыть. Он несет полную чушь, но ему от этого легче, потому что тишина кажется страшным соратником, убивающем какую-либо надежду.

- Знаешь, Тэн, я по тебе так скучал. В самом деле, ты не думай. - Голос немного дрожит, самую малость, но Лукас думает, что в подобной ситуации ему простительно. - Ты только поправляйся, хорошо? Я обещаю тебе, Тэтэ, я точно не сбегу на этот раз. Поведу тебя на свидание. Ты ведь пойдешь со мной на свидание? - Тэн мерно дышит, лихорадка сходит на нет, но и ответа нет, поэтому Лукас продолжает. - Полетим с тобой на Карнулус-5, говорят, там очень красивый океан, фиолетовый. А трава оранжевая, представляешь? Будем с тобой там гулять, бегать, пикник устроим, попробуем местные гранаты, они синие, кстати, и размером со слона. Говорят вкусные безумно.  И рубиновую клубнику с Астро-8, и ягоды-помидоры с Нукула, и арбузы по технологиям матушки Земли выращенные...

Лукас думает, что говорит ерунду, но ему и вправду всего этого хочется. ему хочется дарить Тэну цветы, какие-нибудь выведенные розы, красивого цвета и с сиянием звездной пыли на лепестках. Лукасу хочется Тэна носить на руках, целовать, обнимать, и не думать ни о чем дурном. Ему даже хочется вернуться в министерство, работать плечом к плечу с Тэном, или еще лучше - убедить его покинуть такую опасную работу и просто улететь...куда угодно улететь, лишь бы вдвоем.

Но для этого Тэну вначале нужно проснуться.